Андрей Лебедев (Барнаул) — меланхоличный молодой фотограф, любящий чёрно-белые снимки.

На фото Андрей чаще всего изображает замёрзшее время: колёса велосипеда на его снимках прокручиваются с усилием, голова поворачивается через похмельный гул, птицы не взмывают в небо, а тянутся.
Андрей предлагает не застывшее мгновение, а застывших в нём — то ли в предвкушении какого-то счастья, то ли идущих к опасности.

Смотреть ещё в группе Вк
Заказать: morrigami@gmail.com, vk.com/morrigami

Все работы представлены в двух форматах:
30*46 см — 1000 р (+оформление)
открытка 10*15 см — 170 р










Смотреть ещё в группе Вк
Заказать: morrigami@gmail.com, vk.com/morrigami

Валентин Копалов — фотограф, снимающий преимущественно людей. Преимущественно женского пола. Преимущественно голых. Участвовал в коллективных выставках в России и за рубежом, печатался в моднейших европейских каталогах.

В жанре ню у Валентина Копалова можно выделить два параллельных друг другу направления: классическое и сюрреалистическое. Фото, отобранных для выставки в СС, преимущественно классического направления, для которого типичен нейтральный фон и подчёркнутая светом выразительность тела. Тем не менее сюрреализм проникает и в эти фотографии. Валя то полирует светом натуру, превращая её в скульптуру, то добавляет характерную для ню тему запрещённых игр, то добавляет выразительный фон, а порой и вовсе выводит его на первый план, превращаю обнажённую натуру в сон, в «магическую случайность» Андре Бретона.

Смотреть ещё в группе Вк
Заказать: morrigami@gmail.com, vk.com/morrigami











Смотреть ещё в группе Вк
Заказать: morrigami@gmail.com, vk.com/morrigami

фото: Роман Сотников

Ирина Кузнецова, художник и куратор открывшейся 1 ноября в рамках фестиваля экспериментальной поэзии EXPERIENCES выставки «Герои», рассказала morrigami.com о том, о чём предпочитают говорить сегодняшние молодые художники

«Выставка «Герои» открылась в достаточно непривычном для новосибирской публики месте — бизнес-центре «Кокон». Это было вызвано отказом Андрея Шаповалова экспонировать выставку в Сибирском центре современного искусства, где она планировалась изначально, и последующими отказами других художественных институций — из-за наличия в экспозиции нецензурных выражений и работ религиозной тематики.

Свое слово — пусть слабое и недостаточно внятное — выставка все же произнесла. Заявленную кураторами тему героизма художники и фотографы из Новосибирска, Красноярска, Санкт-Петербурга, Самары и других городов разложили на два голоса: с одной стороны — преимущественно красноярская линия «героя повседневности», в своей кульминации восходящая к раскраскам Алексея Мартинса и сотоварищей, нарисованных в поезде; с другой стороны — сбивчивая новосибирская попытка поговорить серьезно о проблемах современной России. Можно предположить, что такое разделение произошло оттого, что в Новосибирске после «Синих носов» использовать форму художественного стеба стало попросту неприличным.

Арт-группа ЧреВо (Руслан и Роман Чернаковы) из Красноярска привезли в Новосибирск «ад шаблонных дней»: истории обычных людей, которые начинают день с фразы «как же достал этот ебучий кофе» и заканчивают невеселыми мыслями о пробках и маленькой зарплате. Работы братьев Чернаковых последовательно рассказывают через диалоги и монологи героев о монотонности и однородности жизни, в которой ничего не случается кроме смерти, и даже жалкая попытка вырваться обречена на провал: к хипстерским кедикам нашего героя привязаны булыжники (на самом деле — небольшие камушки), которые не дают ему сделать ни шага.


The BOTS, арт-группа ЧРеВо


Кровь с молоком, арт-группа ЧРеВо

Проект «Герой — это смешно» из Красноярска (кураторы: Оксана Будулак и Мария Ильбейкина) продолжает повествование о мелком и незадачливом герое наших дней: вот он запечатлел свой подвиг на дешевый телефон и выложил фотки в инстаграмм (видео-инсталляция Алексея Акимова), вот в стандартную структуру героического эпоса раскладывается бессвязная история о поиске второго носка (комикс Александра Закирова и Алисы Федоровой), вот пьяный герой оттягивает край тельняшки своей подруги («Чужая жизнь» Маяны Насыбулловой).

«Все говно» — выводит наш циничный герой. На раскрасках, купленных во время стоянки поезда, художники Алексей Мартинс, Игорь Лазарев и Екатерина Кузубова высказываются по поводу политики, современного искусства и вообще всего, что придет в голову. Сочетание невинных детских форм — улыбающихся коняшек, медвежат, белочек, машинок — и безжалостных добавлений, сделанных художниками, как нельзя точно передает общую атмосферу нашего времени: атмосферу фальшивого балагана с жесткой, нелицеприятной изнанкой.


«Современному художнику новые формы творчества нахуй не нужны», Алексей Мартинс, Игорь Лазарев, Екатерина Кузубова

Новосибирские художники говорят немного о других героях: вот, к примеру, этот молодой человек с автоматом, с надписью Russia на футболке («Герои» Татьяны Буковой). Новые молодые патриоты с лозунгом «Если не я, то кто?» начинают постепенно осознавать свою силу и берут на себя обязанность навести порядок в России-матушке самостоятельно. Об этом же рассказывает инсталляция «Возраст несогласия» Дмитрия Федоровича, посвященная деятельности движений Оккупай-Педофиляй и Оккупай-Геронтофиляй по отлову и последующему внушению верных ориентиров великовозрастным педофилам и малолетним геям (чаще всего жертвам от 16 до 30 лет).



«Возраст несогласия», Дмитрий Федорович

Не остался незатронутым и вопрос цензуры, в первую очередь — цензуры высказываний на тему веры и религии. Об этом Дмитрий Федорович говорит в работе «Х....с», интерпретируя закон о защите чувств верующих как «насильственное присвоение некоторых значимых символов властными институтами». Заканчивает концепцию своей работы художник словами «Бог принадлежит человеку».


«Х...с», Дмитрий Федорович

Религиозную тему продолжает фотограф Артём Соколов из Санкт-Петербурга, проблему однополых отношений затрагивает Ольга Сотникова из Новосибирска, остро-социальную проблематику затрагивают авторы видео-роликов проекта «Стихокросс».


«* * *», Артем Соколов

Представлен на выставке и герой Навальный — то ли нищий в переходе, то ли современный художник-клоун с гипнотизирующей надписью «Смотрите на меня, этого достаточно».


Смотрите на меня, этого достаточно», Филипп Дершраер

Это обилие героев и историй всех мастей следует завершить небольшим размышлением о героизме. На «Стене героев», где каждый желающий мог оставить имя или фото своего героя, в один момент появилось небольшое зеркало с надписью «Мой герой» и кровавыми слезками. Как в каждом споре обиженных подростков финальной фразой бывает «Да ты на себя посмотри!», так и в этой выставке финальным аккордом будет — призыв к саморефлексии? Но кто, например, должен задуматься над тем, почему подобные выставки не могут больше найти в Новосибирске места? И в какой момент Русский марш стал нам важнее и ближе, чем искусство, а само понятие искусство сократилось до нескольких благонадежных сюжетов?

Или, может быть, стоит закончить другой фразой с той же «Стены героев»: «Юра, прости, мы все проебали»? Не знаю»


Стена героев, интерактивный арт-объект

Выставка «Герои» проработает до 15 ноября. Часы работы выставки:
07.11 четверг — 11:00 (по предзаписи), 19:00
08.11 пятница — 19:00, 20:00
09.11 суббота — 13:00 (предзапись) 17:00
10.11 воскресенье -13:00, 17:00
12.11 вторник — 11:00 (предзапись) 19:00, 20:00
14.11 четверг — 19:00, 20:00
Вход и экскурсия — 66 рублей.
Предзаписываться можно прямо тут, а можно слать смски на номер +7 923 240 64 17.

Внимание! Выставка маркирована 18+, и мы рекомендуем воздержаться от посещения выставки людям с тонкой душевной организацией, ранимой психикой, беременным и кормящим мамам, тем, чьи религиозные, идеологические, политические или иные чувства легко оскорбить, а также всем, кто страдает различными видами нетерпимостей

Вы можете также прочитать на morrigami.com колонку Константина Скотникова о художественном образовании в Новосибирске или Сергея Самойленко о том, что искусство должно реагировать на происходящее вокруг

Мы с вами так привыкли к историям о похищении разного рода предметов искусства из музеев и с дико охраняемых выставок. С кодами, шифрами, отпечатками пальцев и сканированием сетчатки, с лазерной сигнализацией на пути в хранилище и не взрываемыми сейфами, к романтичным мошенникам, отбирающим у жадных коллекционеров общественное достояние и проч., что уже и забыли, что, пожалуй, самые прославленные воры чаще всего просто выносили понравившуюся им картину из музея.


портрет Стефана Брайтвизера, автор: Жан-Поль Матиф

Вот, например, Стефан Брайтвизер (пожалуй, самый известный ныне музейный вор) — обычный официант из Эльзаса, а вынес около 240 предметов из примерно 170 музеев мира. Он был сыном коллекционера, который посмел бросить его мать и забрать с собой всю коллекцию, а его матушка обставила дом мебелью из Икеи. Стефан был так возмущён, что даже пошёл изучать историю искусств в Страсбургском университете, но, видимо, решил, что это ему ни к чему, он лучше будет красть. Позже на суде он удивил не только судей и коллекционеров, но и музейных работников своей компетентностью и разборчивостью. Особенно он любил фламандскую и нидерландскую живопись.

Первого октября 1995 года, в свой 24 день рождения, он отправился в Баден-Баден на аукцион Sotheby’s и украл оттуда портрет Сибиллы Клевской работы Лукаса Кранаха-старшего. В марте 95го в Шато де Груер он вынес понравившийся портрет под курткой. В другой раз, поняв, что понравившийся гобелен не помещается в заготовленную под него сумку, Стефан свернул его трубочкой и выбросил в окно музея.

В 2001 его арестовали за кражу старинного охотничьего рожка из музея Рихарда Вагнера. При обыске под его кроватью нашли картины Питера Брейгеля-младшего, Виллема ван Алста, Йозефа ван Бредаля, Давида Тенирса, Корнеля де Лиона, Франсуа Буше и др. Ни Интерпол, ни специалисты по поиску украденных произведений искусства, ни ФБР не могли поймать Стефана с 1994 по 2001 год только потому, что он не пытался продавать украденное.

Тогда его отправили в тюрьму на 4 года, так воровал он не корысти ради, а из любви к искусству. Через 26 месяцев его выпустили за примерное поведение. За вандализм отсидела и его мать — Мирей Штенгель. Узнав, что сына поймали с поличным, она порубила несколько картин, а несколько утопила в пруду рядом с домом. Сколько отсидела подруга Стефана Анн-Катрин Клайнклаусс, которая изредка отвлекала особенно бдительных музейных надзирателей, неизвестно.

После освобождения Стефан Брайтвизер, как водится, написал книгу — «Признания похитителя произведений искусства». В апреле 2011 года вор снова попался. На этот раз он украл вазу эпохи ар-ново в ближайшем антикварном, после чего за ним установили слежку. Через два года Стефан попытался вазу продать, но попался. У его матери был обнаружен пейзаж кисти ученика Брейгеля, похищенный из одного брюссельского музея, ещё около 40 картин, 3 скульптуры, гобелен, а так же канделябры, часы и прочие безделушки, которые она по привычке пыталась утопить. В общем, ничего не изменилось: на Стефан с его матушкой, ни охрана в музеях.


Портрет Сибиллы, принцессы Клевской работы Лукаса Кранаха-старшего

3 — 5 ноября в Томске прошёл восьмой театральный фестиваль NEW F, в программе которого были две постановки из Новосибирска: «Убийца» в постановке Артёма Находкина и «Наташина мечта» в постановке Алексея Грищенко.



Член Союза писателей Санкт-Петербурга и Союза театральных деятелей РФ (ВТО) Андрей Зинчук, «профессиональный зритель» фестиваля new f в 2012 году поделился с нами своими впечатлениями о «Наташиной мечте» «Студии 109»:

«Одна из самых трудных задач в написании и постановке моно пьесы — это оправдать существование актера в монологе, в исповедальности. С чего бы это, кажется, персонажу выйти перед зрителем и начать свой монолог? В миниатюре «О вреде табака» герой А. П. Чехова собирается по просьбе жены «с благотворительною целью» прочитать популярную лекцию. Поэтому его первоначальное появление на сцене не вызывает вопросов. А дальше автор показывает нам неожиданный «фокус»: найдя слушателей, чеховский персонаж от вреда, наносимого курением, с легкостью переходит к своим личным проблемам и к еще большему «вреду», который нанесла ему его жизнь: семья, дочки, жена, работа, безденежье и так далее. То есть, и первое (лекция на популярную тему) и второе (вырвавшаяся по ходу дела исповедь) у классика русской литературы хорошо замотивированы.

В тексте Ярославы Пулинович «Наташина мечта» неожиданных «фокусов» как минимум два (хотя объем текста значительно превышает чеховский): изначальная непроясненность места действия (только в финале выясняется, что это суд) и запрограммированная автором переоценка зрителем поведения героини, когда от ее осуждения он должен перейти к ее оправданию (возможно, частичному) или хотя бы сочувствию.

Искусство подачи информации в моно пьесе проявляет себя особенно остро и надо отдать должное режиссеру спектакля А. Грищенко и исполнительнице главной и единственной роли Ане Егоровой в том, что от начала до конца спектакля зритель сидит в зале с напряжением. И, тем не менее, к спектаклю можно предъявить ряд претензий и одна из них в том, что довольно быстро зрителю становится «все понятно» и напряжение действия ослабевает (чего в полноценном спектакля, конечно, быть не должно). Поэтому стоит разобраться в том, отчего это происходит?

Драматургия — это искусство подачи информации. Опытный драматург должен: а) собрать интересную ему и зрителю информацию; б) спрятать ее от зрителя так, чтобы до поры до времени он ни о чем не догадался; и в) продумать очередность ее подачи: вовремя и не больше и не меньше. Не больше — потому что зрителю изначально станет «все понятно» и ему будет не интересно следить за происходящим, а не меньше, потому что в этом случае зритель будет плохо понимать происходящее. Как фокусник, который выходит на сцену загодя «заряженный» теми предметами, которые на наших глазах он будет доставать из «пустоты» или из неожиданных мест, точно так же опытный драматург выводит на сцену предварительно «заряженными» своих героев. Но драматург Пулинович в своем тексте в этом смысле (в смысле сокрытия важной информации) не очень много материала дала режиссеру и актеру, поступив, скорее, как прозаик: просто рассказав, а не тщательнейшим образом выстроив свой рассказ. Поэтому режиссеру приходится искать неожиданности истории «в мелочах», в нюансах, чтобы не потерять сценическое напряжение (например, героиню в начале ее монолога должен смущать впервые в ее жизни появившийся «барьер» между ней и людьми, сидящими в зале: в легких, вроде описываемого, случая это в самом деле деревянный барьер, а в случаях тяжелых — клетка или пуленепробиваемое стекло; должна пугать «нервная» обстановка суда, торопить время, отпущенное ей на последнее слово и так далее — в таких вот «нюансах» и «мелочах» и вынуждены искать выразительные средства режиссер и актриса, а не в неожиданных поворотах сюжета). А в финале выкатывать перед зрителем здоровенный, задуманный автором «рояль в кустах» в виде «неожиданного» для зрителя места действия — суда.

Но «рояль в кустах» должен быть не в том, чтобы в финале зритель понял: дело происходит в суде (что «обратным ходом» в каком-то смысле оправдывает исповедь героини), а в том, чтобы, узнав в подробностях обстоятельства ее жизни, он проникся если и не симпатией к героини, то хотя бы пониманием ее поступка, пожалел ее. И задуматься об обществе, в котором она (да и он сам живет) живет.

«Обстоятельства жизни героя должны быть ясны и понятны сразу» — в свое время советовал писатель Юрий Лебединский. И потому в задачу искусства не входит задача их прятать. Задача искусства — художественное исследование того, ЧТО происходит в этих обстоятельствах с героем произведения и ПОЧЕМУ это происходит КАК. Какой выбор герой делает в каждую минуту времени (которое в литературе и сцене как правило не совпадает с реальной жизнью, течет быстрее). Иными словами, в истории героини Ярославы Пулинович хотелось бы видеть больше драматургически неожиданного. Но это претензия именно к тексту. К заслугам режиссера можно отнести выбор актрисы, исполняющей роль Наташи, напряжение, которое они вместе создали в зале, прикрыв несовершенства текста, и, конечно, главный их «фокус» — «перевертыш» — появляющееся сочувствие к совершившей уголовное преступление героини, к которому приходит в финале спектакля зритель. И именно сочувствие — это, пожалуй, самая большая удача этого спектакля».